Неточные совпадения
Он вытянул шею к двери в зал, откуда глухо доносился хриплый
голос и кашель. Самгин сообразил, что происходит нечто интересное, да уже и неловко было уйти. В зале рычал и кашлял Дьякон; сидя у стола, он сложил руки свои на груди ковшичками, точно умерший, бас его
потерял звучность, хрипел, прерывался глухо бухающим кашлем; Дьякон тяжело плутал в словах, не договаривая, проглатывая, выкрикивая их натужно.
Это командовал какой-то чумазый, золотоволосый человек, бесцеремонно расталкивая людей; за ним, расщепляя толпу, точно клином, быстро пошли студенты, рабочие, и как будто это они толчками своими восстановили движение, — толпа снова двинулась, пение зазвучало стройней и более грозно. Люди вокруг Самгина отодвинулись друг от друга, стало свободнее, шорох шествия уже
потерял свою густоту, которая так легко вычеркивала
голоса людей.
— Вы ничего не говорите, так что ж тут стоять-то даром? — захрипел Захар, за неимением другого
голоса, который, по словам его, он
потерял на охоте с собаками, когда ездил с старым барином и когда ему дунуло будто сильным ветром в горло.
В моей сумочке было много всякой мелочи: цветные карандаши, перочинный ножик, резина, игольник с нитками, шило, часы, секундомер и пр. Часть этих предметов, в том числе и роговую чернильницу с завинчивающейся пробкой, наполненную чернилами, я дал нести Дерсу. После полудня он вдруг подбежал ко мне и тревожным
голосом сообщил, что
потерял…
Предводители обыкновенно отвечают уклончиво, не желая
потерять избирательный
голос.
— Ступай назад, не
теряя времени, — ответил Павел сиплым
голосом, и он отправился, не повидавшись даже с родными, жившими в Москве.
Появление молодого Бурмакина как раз совпало с тем временем, когда Калерия Степановна начинала
терять всякую надежду. Увидев Валентина Осипыча, она встрепенулась. Тайный
голос шепнул ей: «Вот он… жених!» — и она с такой уверенностью усвоила себе эту мысль, что оставалось только решить, на которой из четырех дочерей остановится выбор молодого человека.
— Что мне беречь! Мне нечего
терять и нечего бояться. Пусть будет все самое гадкое. Я очень рада буду, — отвечала по-русски и самым громким, нервным
голосом Агата.
Я подумал, что мать ни за что меня не отпустит, и так, только для пробы, спросил весьма нетвердым
голосом: «Не позволите ли, маменька, и мне поехать за груздями?» К удивлению моему, мать сейчас согласилась и выразительным
голосом сказала мне: «Только с тем, чтоб ты в лесу ни на шаг не отставал от отца, а то, пожалуй, как займутся груздями, то тебя
потеряют».
— Мне часто приходило в голову, — начала она тем же расслабленным
голосом, — зачем это мы остаемся жить, когда
теряем столь близких и дорогих нам людей?..
Голос у него вздрогнул, взвизгнул и точно переломился, захрипел. Вместе с
голосом он вдруг
потерял свою силу, втянул голову в плечи, согнулся и, вращая во все стороны пустыми глазами, попятился, осторожно ощупывая ногами почву сзади себя.
Он точно
потерял человеческие слова и ревел, как взбесившийся зверь, ужасным вибрирующим
голосом...
Чем ближе подходило время отъезда, тем тошней становилось Калиновичу, и так как цену людям, истинно нас любящим, мы по большей части узнаем в то время, когда их
теряем, то, не говоря уже о
голосе совести, который не умолкал ни перед какими доводами рассудка, привязанность к Настеньке как бы росла в нем с каждым часом более и более: никогда еще не казалась она ему так мила, и одна мысль покинуть ее, и покинуть, может быть, навсегда, заставляла его сердце обливаться кровью.
Лица и звук
голосов их имели серьезное, почти печальное выражение, как будто потери вчерашнего дела сильно трогали и огорчали каждого, но, сказать по правде, так как никто из них не
потерял очень близкого человека (да и бывают ли в военном быту очень близкие люди?), это выражение печали было выражение официальное, которое они только считали обязанностью выказывать.
— Господа, — возвысил вдруг
голос Виргинский, — если бы кто пожелал начать о чем-нибудь более идущем к делу или имеет что заявить, то я предлагаю приступить, не
теряя времени.
И вдруг, после некоторого молчания, последовавшего за приглашением Юлии Михайловны открыть, не
теряя времени, последнее заседание, — вдруг раздался звонкий, намеренно громкий
голос Лизы.
— Вот они, эти господа! Какие-нибудь невинные удовольствия на афинских вечерах запрещают, а тут черт знает что затевают, это ничего! — шепнул он шипящим
голосом своему соседу, который в ответ на это только отвернулся от камергера: явно, что monsieur le chambellan [господин камергер (франц.).]
потерял всякий престиж в la haute volee. [в высших сферах (франц.).]
Чем более сгущалась темнота, тем громче кричали гады.
Голоса их составляли как бы один беспрерывный и продолжительный гул, так что ухо к нему привыкало и различало сквозь него и дальний вой волков, и вопли филина. Мрак становился гуще; предметы
теряли свой прежний вид и облекались в новую наружность. Вода, древесные ветви и туманные полосы сливались в одно целое. Образы и звуки смешивались вместе и ускользали от человеческого понятия. Поганая Лужа сделалась достоянием силы нечистой.
Но ни один мускул при этом не дрогнул на его деревянном лице, ни одна нота в его
голосе не прозвучала чем-нибудь похожим на призыв блудному сыну. Да, впрочем, никто и не слыхал его слов, потому что в комнате находилась одна Арина Петровна, которая, под влиянием только что испытанного потрясения, как-то разом
потеряла всякую жизненную энергию и сидела за самоваром, раскрыв рот, ничего не слыша и без всякой мысли глядя вперед.
— «Les novogorodiens disaient oui, disaient oui — et perdirent leur liberté»; «Die Novogorodien sagten ja, und sagten ja — und verloren ihre Freiheit», [Новгородцы говорили да, говорили да — и
потеряли свободу (фр.).] — вдруг отозвались
голоса из разных углов комнаты.
Под руководством Захара и еще других таких же негодяев из комаревских фабрик, которые один за другим пристали к Захару и вскоре составили одну компанию, Гришка так развертывался, что в самом деле мог
потерять остаток страха и совести, в самом деле мог оставить дом и увести жену, в случае если б Глебу вздумалось поднять руку или
голос.
— Ступай, спи! Ах ты, боже мой! — восклицала она, брезгливо отталкивая его. Он уходил от неё в прихожую, где спал, и всё более отдалялся внутренно, понемногу
теряя своё бесформенное, тёпленькое чувство к ней. Лёжа в постели, налитый обидой и острым, неприятным возбуждением, слышал, как Раиса густым, воркующим
голосом пела задумчивую песню, всегда одну, и — звенит стекло бутылки, стукаясь о рюмку…
И непременно наступит после этого пятиминутное молчание: словно испугалась мышь громкого
голоса и притаилась… И снова вздохи и шепот. Но самое страшное было то, когда мать белым призраком вставала с постели и, став на колени, начинала молиться и говорила громко, точно теперь никто уже не может ее слышать: тут казалось, что Линочка сейчас
потеряет рассудок или уже
потеряла его.
— Он меня не застанет, — промолвила Сусанна все тем же тихим
голосом. — Неужели бы я пришла сюда, к вам, к незнакомому человеку, если бы не знала, что не останусь жива? Ах, все мое последнее унесено безвозвратно! Вот мне и не хотелось умереть так, в одиночку, в молчанку, не сказав никому: «Я все
потеряла… и я умираю… Посмотрите!»
Общество наше уменьшилось. Мы
потеряли самого приятного собеседника: Верстовский, как директор музыки при театре, должен был уехать в Москву. В Бедрине не было фортепьяно, и потому мы лишены были удовольствия слушать одушевленное пение Верстовского: без аккомпанемента он никогда не пел, отзываясь слабостью
голоса. Кокошкин торжественно обещал, что к будущему нашему приезду будет привезена рояль.
За обедом были исключительно блюда, любимые Мишенькой, но виновник торжества, казалось, навеки
потерял свой доселе непобедимый аппетит… Он уже чувствовал, что мало-помалу приближается конец отпуска, и перед ним вставало арестантское лицо Грузова — клыкастое, желтое и грубое, его энергично сжатый кулак и зловещая угроза, произнесенная сиплым
голосом: «А то… у нас знаешь как!..»
Свернул я в лес, выбрал место, сел. Удаляются
голоса детей, тонет смех в густой зелени леса, вздыхает лес. Белки скрипят надо мной, щур поёт. Хочу обнять душой всё, что знаю и слышал за последние дни, а оно слилось в радугу, обнимает меня и влечёт в своё тихое волнение, наполняет душу; безгранично растёт она, и забыл я,
потерял себя в лёгком облаке безгласных дум.
— Действительно, действительно, от кого же вам было и узнать-с! — повторил Павел Павлович расслабленно-умиленным
голосом. — Мы ведь и надежду с покойницей
потеряли, сами ведь вы помните, и вдруг благословляет господь, и что со мной тогда было, — это ему только одному известно! ровно, кажется, через год после вас! или нет, не через год, далеко нет, постойте-с: вы ведь от нас тогда, если не ошибаюсь памятью, в октябре или даже в ноябре выехали?
Неясные
голоса перекликались в воздухе: казалось, природа
потеряла рассудок, слепое возмущение ее переходило в припадок рыдания, и вопли сменялись долгим, бурным ревом помешанного.
Женщина, вспоминая множество обид, нанесенных ей этим человеком и другими, всё говорила, чувствуя в груди неиссякаемый прилив силы и бесстрашия. Развалившееся по стулу жидкое тело с каждой минутой словно всё более расплывалось,
теряя очертания человеческой фигуры. Глаза Лодки стали светлыми, и
голос звенел всё яснее.
— «Это как-то странно, — сказал я
голосом, в котором слышно было сильное огорчение и раздражение, — но если так, то говорите: теперь уже пятый час, и я
теряю надежду увидеть первый дебют m-lle George.
1) Она тянула, пела, хотя всегда звучным, но сравнительно слабым
голосом, стихи, предшествующие тому выражению, которому надобно было дать силу; вся наружность ее как будто опускалась, глаза
теряли свою выразительность, а иногда совсем закрывались, и вдруг бурный поток громозвучного органа вырывался из ее груди, все черты лица оживлялись мгновенно, раскрывались ее чудные глаза, и неотразимо-ослепительный блеск ее взгляда, сопровождаемый чудною красотою жестов и всей ее фигуры, довершал поражение зрителя.
И мне думалось: каким путем нравственного падения могли дойти эти люди до того, чтобы
потерять стыд своего лица, стыд
голоса, стыд тела и движений!
— Чего там! С фонарем еще хуже дорогу
потеряешь, — ответил глухо, точно из-под полу, спокойный
голос Степана.
Когда рулады сумасшедшего еврея, одержимого какою-то музыкальной манией, достигали чрезмерной напряженности и экспрессии, когда, казалось, его глотка скоро откажется производить какие бы то ни было звуки, а уши слушателей рисковали
потерять всякую способность воспринимать их, Михеич спокойно слезал с окна, подходил к двери еврея и, стукнув связкой ключей, произносил ровным, спокойным
голосом...
Клеопатра Сергеевна(огорченным, но вместе с тем и твердым
голосом). За что? За что, скажи мне на милость, ты
потерял бы уважение ко мне?.. Ты, я вижу, Вячеслав, в самом деле ко мне какой-то жестокий и немилосердый эгоист!.. Ты меня разлюбил!.. Я тебе в тягость нравственно и материально, и ты требуешь, чтоб я, как деревяшка какая-нибудь, ничего бы этого не понимала и продолжала тебя обременять собой. А что я к мужу опять уйду, что ж для тебя такого? Я не любовника нового сыщу себе!
— Платок…
потеряла!.. Батька с базара привёз… голубой, с цветками, а я надела — и
потеряла. — И заплакала снова, сильнее и громче, всхлипывая и стонущим
голосом выкликая странное: о-о-о!
Агнеса Ростиславовна (совершенно умершим
голосом). Неблагодарная (вырывает руку, по забывчивости о своем бессилии, с такою силою, что Надя,
потеряв равновесие, ударяется головою о диван).
— Две копейки
потеряли? Какой вы смешной! — И Наташа рассмеялась. Смеялась она неприятно, каким-то чужим и неестественным
голосом.
Когда я слышу из гостиной
Ваш легкий шаг, иль платья шум,
Иль
голос девственный, невинный,
Я вдруг
теряю весь свой ум.
Не стану рассказывать, как они смеялись. Ты сам можешь представить это. Даже Мария слегка открыла свои зубки. Почти
теряя сознание от бешенства и бессилия, я обратился к Топпи за сочувствием и поддержкой, но Топпи закрыл лицо руками, ежился в углу и молчал. Среди общего смеха, покрывая его, раздался тяжелый и безгранично глумливый
голос Магнуса...
Маша доказывала это, волнуясь и торопясь, и против воли в ее
голосе зазвучали слезы отчаяния, — она
теряла почти все свои заработки.
— Его зовут Иван Павлович, — отвечала покраснев, но с задором в
голосе хозяйка [Имена героя и героини я ставлю не настоящие и фамилии их не обозначаю. От этого изображение эпохи и нравов, надеюсь, ничего не
теряет. (Прим. Лескова.).].
— Я
потерял калошу! — неожиданно кричит Крымов таким печальным
голосом, что Маруся от смеха буквально валится в сугроб.
— Лорды и джентльмены! — напрягая свой и без того зычный
голос, произносит Боб. — Я предлагаю тотчас же бежать следом за «маэстро», упросить его вернуться, простить и не оставлять нас. Сейчас же, не
теряя ни единой минуты, господа.
С одной стороны,
голос рассудка говорил, что ему следует бежать из этого дома и более никогда не встречаться с жертвой его гнусного преступления, какою считал он Татьяну Борисовну, а с другой,
голос страсти, более сильный, чем первый, нашептывал в его уши всю соблазнительную прелесть обладания молодой девушкой, рисовал картины ее девственной красоты, силу и очарование ее молодой страсти, и снова, как во вчерашнюю роковую ночь, кровь бросалась ему в голову, стучала в висках, и он снова почти
терял сознание.
— Я попрошу тебя только об одном, — спокойным
голосом начал он, — не говори ничего княжне, что она
потеряла все свое состояние.
Леандров. И он едет со мною. Признаюсь вам, пора, пора без оглядки из этой бестолковой Москвы! Здесь
потеряешь совсем здоровье, рассудок. Обольщение, обман, личина на каждом шагу! Посмотришь на иное чудное творение: ангел во плоти, чудо в глазах, в звуке
голоса; смотря на нее, сам делаешься как-то лучше; прозакладывал бы жизнь свою, что и душа такая же… А спустись в нее… (Останавливается.)
— Значит, я
потеряла все мои деньги! — с отчаянием в
голосе крикнула княжна и буквально упала в одно из кресел.
Это
голос первого его палача — Александры Яковлевны Пальм-Швейцарекой. Он почти и теперь, как и тогда,
теряет сознание. Он припоминает, как он очнулся от обморока в кабинете князя Александра Павловича, на той самой оттоманке, где лежал мертвый, отравленный по его наущению князь. Он и теперь, как и тогда, быстро вскочил с кровати и несколько раз прошелся по камере. Глубоко вздохнув, он сел снова.